От этого мира бегут больше, чем от той войны?
За последние месяцы из Чечни в Западную Европу перебрались несколько тысяч человек в поисках убежища и безопасности. Большая часть из них направилась в Германию – кто-то распространил в республике абсурдный слух о том, что немецкие власти обещали принять до миллиона беженцев из этого региона. Наш автор Майнат Абдулаева побывала в берлинском лагере - распределителей для беженцев и убедилась: столько отчаявшихся не бежало из Чечни даже в разгар войны.
Массовый исход чеченцев из родных земель, о котором давно знают в республике, получил официальное подтверждение со стороны немецких чиновников. Министерство внутренних дел ФРГ опубликовало данные, по которым в первом полугодии 2013-го россияне подали почти 10 тысяч ходатайств о предоставлении политубежища в Германии. За весь 2012 год подобные прошения подали всего 3202 россиянина. Причем, как в предыдущем, так и нынешнем году подавляющее большинство беженцев – выходцы из Чечни, являющейся, по заверениям ее властей, самым безопасным местом на земле.
Моторка
Общежитие на берлинской Мотардштрассе, в самом сердце индустриального района Зименсштадт на окраине немецкой столицы, состоит из нескольких блочных построек в лучших традициях советской архитектуры, – чувствуется, что район этот раньше относился к ГДР. У входа сидит вахтер в небольшой будке, пропуск – только по документам. Во дворе мальчишки гоняют в футбол, окликая друга друга на смеси из чеченского, немецкого, русского и еще каких-то, мне не ведомых, языков. Чуть поодаль, на деревянных скамеечках под липовыми деревьями, женщины судачат о чем-то, судя по жестикуляции, очень важном.
Коридоры общежития узкие, но светлые и чистые. Некоторые из дверей открыты настежь, некоторые завешены тонкой тканью – на улице жара около 35 градусов, и обитатели комнат пытаются создать сквозняки.
Изнутри доносятся различные ароматы, среди которых доминирует хорошо знакомый мне запах чеченских лепешек с творогом. Откуда-то слышна музыка, чеченско-дагестанские ритмы.
Это – лагерь по приему беженцев, который официально называется Центральным приемным пунктом для беженцев. Сами обитатели называют его нежно «Моторкой». Сюда обычно направляют всех «новеньких», прибывших в Германию в поисках лучшей доли.
Обитателей лагеря первым делом ставят на полное государственное обеспечение, выделяют апартаменты в соответствии с количеством членов семьи, и отправляют к врачу, тут же выдав медицинскую страховку. А дальше начинается рутина – привыкание к новому месту, к новым людям и языку. И ожидание решения властей. Долгое, иногда годами длящееся ожидание.
Обитателей лагеря первым делом ставят на полное государственное обеспечение, выделяют апартаменты в соответствии с количеством членов семьи, и отправляют к врачу, тут же выдав медицинскую страховку. А дальше начинается рутина – привыкание к новому месту, к новым людям и языку. И ожидание решения властей. Долгое, иногда годами длящееся ожидание.
От Шали до Берлина
Азман Халидова из чеченского города Шали относится к тем самым новоприбывшим, так нежданно для немецких властей повысившим статистику по беженцам из России. Она бежала из Чечни два месяца назад. Мужа, рассказывает она, убили еще в начале войны. «А теперь, когда едва подрос старший сын, началась новая волна моих мучений».
По ее словам, сына местные силовики заподозрили в симпатиях в боевикам и «взяли в оборот»- то на допрос вызовут, то пристанут на улице. Азман продала свою квартиру за бесценок и на вырученные деньги сделала себе и троим детям загранпаспорта. Она так и рассказывает, что заплатила чиновникам по 300 долларов за каждый документ. Остаток денег потратила на дорогу. На вопрос о том, как она добралась до Германии, Азман уклончиво говорит: «А ты пойди на железнодорожный вокзал в Грозном или Назрани, и спроси любого таксиста, как попасть в Берлин, там тебе все и объяснят».
То, что Азман не хочет говорить о деталях своего путешествия от Шали до Берлина, неудивительно. Миграционные службы европейских государств вместе с полицией периодически устраивают облавы у подступов для многих по-прежнему неприступной крепости по имени Европа. Особенно это касается приграничных с Польшей, Украиной или Белоруссией районов. Азман знает, что хотя у ее прибывающих в Германию соотечественников ничтожно мало шансов получить политическое убежище, все же за ней из Чечни последует еще не одна сотня беженцев. И не хочет им вредить.
Что Тимати хорошо, то чеченцу – беспредел?
О том, что шансы на убежище у новоприбывших невелики, красноречивее всего говорят цифры. В июне немецкими властями из более чем 2000 тысяч свежих ходатайств об убежище положительное решение было принято лишь по 35 случаям. Но люди все прибывают. Рассказывают, что из чеченского села Бачи-юрт в сторону Германии выехала уже целая улица, – и стар, и млад.
Наплывом беженцев из Чечни озаботились уже на самом высоком уровне. Министр внутренних дел Германии Ганс-Петер Фридрих заявил, что из всех европейских стран больше всего беженцев, и в особенности из России, прибывает в ФРГ. «Даже для такой экономически развитой страны, как Германия, это очень серьезное испытание», – заявил он.
Между тем специалисты гадают, чем вызвано массовое бегство чеченцев из родных краев. Заезжие журналисты не устают восхищаться успехами чеченских властей, русские националисты набили мозоли на пальцах и языках, требуя прекратить кормить Чечню, а российские звезды и звездочки вроде Тимати и Зверева с Басковым чуть ли не прописались в Грозном. Так отчего же бегут сами чеченцы?
«Очевидно, что проблема в нестабильной ситуации в республике», – считает немецкий журнал Шпигель, подчеркивая, что количество беженцев из Чечни превысило даже число просителей об убежище из охваченной войной Сирии и Афганистана.
«Очевидно, что проблема в нестабильной ситуации в республике», – считает немецкий журнал Шпигель, подчеркивая, что количество беженцев из Чечни превысило даже число просителей об убежище из охваченной войной Сирии и Афганистана.
«Устали от беспредела», – коротко отвечают на этот вопрос обитатели Моторки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий