Вы не против, если за вами пошпионят? Проверьте себя
Каким бы ни было наше отношение к этому делу, все мы нуждаемся в доверии к тем, кто действует от нашего имени, и к законам, регламентирующим их действия
Читать далее: http://inosmi.ru/world/20130615/210064940.html#ixzz2WJzehfP2
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook
Позвольте мне начать с истории, чем-то похожей на психодиагностический тест с чернильными пятнами Роршаха. Я вам расскажу, вы посмотрите на свою реакцию, а потом мы продолжим.
В позапрошлом году я решил навестить свою тетушку, которая живет на краю маленького поселка в сельской местности. Раньше я никогда не бывал у нее дома, но воспользовавшись некоторыми вебсайтами и введя туда наши почтовые индексы, я сумел получить подробную схему и маршрут проезда к тому месту. Но карты говорят далеко не все, особенно когда речь идет о петляющих дорогах и скрытых проездах. Поэтому я решил воспользоваться Google Street View.
Найти ее дом на этой карте оказалось непросто. Я совершил несколько виртуальных заездов по дороге туда-сюда, пришел в цифровое негодование, но так и не определился с местом. Но потом я заметил нечто. Рядом с одним из домов, буквально на его ступеньках стоял мужчина. Пиксели Google помогли, и я понял, что это мой дядя, и никто иной. Я поехал к тому дому и нашел их там.
А теперь задумаемся на секунду. Когда вы слушали эту довольно банальную историю, вы подумали: (1) ах, как ему повезло с этим добрым старым гуглом. Или: (2) это страшный пример того, как системы онлайновой информации и базы данных разрушают неприкосновенность частной жизни.
Давайте посмотрим, как аналогичная разница во взглядах может быть истолкована в большом мире. На этой неделе я столкнулся с двумя совершенно противоположными откликами на историю, о которой первой рассказала Guardian. Речь идет об информации, которую Агентство национальной безопасности получало от семи ведущих компаний в сфере высоких технологий. (Между прочим, должен здесь заметить, что история эта имела свое развитие. Если сначала появилось предположение, что АНБ просто использовало данные, которые находились в распоряжении этих компаний, то потом оказалось, что агентство попросило компании создать систему, чтобы запрашиваемые на законных основаниях данные можно было копировать с их серверов на его.)
Первый отклик я услышал в один из вечеров, который проводил с компьютерными фанатами и правозащитниками. Они были крайне встревожены тем, что АНБ обладает возможностью собирать информацию о ком угодно из баз данных, созданных совсем с другими целями. Второй отклик я услышал от группы моих левоцентристских знакомых, которые признались, что им на это дело наплевать. Вполне естественно, что государство хочет воспользоваться имеющейся информацией для выслеживания потенциальных террористов и преступных синдикатов для нашего общего блага. Это было все равно, что одну ночь провести у эскимосов в иглу, а вторую в самом высоком дубайском небоскребе.
В понедельник я беседовал с одним авторитетным автором и экспертом. Один из его аргументов состоял в следующем. Мы передаем слишком много персональных данных о себе другим, в основном крупным корпорациям и государству. Мы можем не знать о злокачественных результатах наших уступок; но как опухоль может стать итоговым результатом неправильного поведения, так и наша апатичность в вопросах неприкосновенности частной жизни может привести к пагубным последствиям.
Читая на этой неделе The New York Times, я был поражен высказыванием одного ветерана бизнеса из Кремниевой долины по имени Гордон Юбэнкс (Gordon Eubanks), который заявил репортеру: «Я стал очень осторожен в отношении того, что я там выкладываю. Я никогда не пишу в онлайне, где я живу, о своей семье, о моих домашних животных. Я даже с осторожностью отношусь к «лайкам» в Facebook».
Ни слова о домашних животных? Что такого плохого может с тобой случиться, если ты напишешь о своих любимцах? Их могут похитить, я полагаю. Но если откровенно, то такая осторожность похожа на абсурд. Исходя из этого, ни в коем случае нельзя выводить собаку на прогулку туда, куда может пойти похититель псов. У нас есть проблемы посерьезнее, чем беспокоиться о том, не воспользуется ли компания Starbucks информацией о нашем любимом капучино в каких-нибудь нечестивых целях. Мало кому из нас нужна анонимность, и хотя нам нравится держать под контролем представление о самих себе, мы существа социальные, и любим общаться друг с другом.
Кто-то может сказать, что нам не стоит особо беспокоиться насчет того, что компании накапливают на нас информацию. Как пишет журнал Wired, в 1999 году генеральный директор Sun Microsystems Скотт Макнили (Scott McNealy) заявил американцам: «Ваша неприкосновенность частной жизни равна нулю. Смиритесь с этим». На этой неделе, когда всплыла история с АНБ, откровенный мистер Макнили сделал уточнение. Он спросил: «Надо ли вам бояться того, что AT&T имеет информацию о вас? Что ее имеет Google? Это частные компании. AT&T не может нанести мне вред. А Джерри Браун (Jerry Brown – губернатор Калифорнии) и Барак Обама могут».
Будь я американцем, я бы скорее доверился государству, главу которого я выбираю, чем компании, которую я никак не могу призвать к ответу – разве что отказаться покупать ее продукцию. Но есть какая-то сила в доводах о том, что свободе слова в сети могут помешать, если вы считаете, что государство имеет неограниченный доступ к этому слову. Есть также сила в доводе насчет того, что кажущееся безопасным при чудесном и милом Обаме будет казаться менее комфортным при Никсоне. Кроме того, небезосновательным кажется и аргумент о том, что органы безопасности далеко не столь компетентны, как они о себе говорят.
Более утонченным является беспокойство по поводу того, что склонность к погрешностям, которой традиционно страдают правоохранительные органы (предвзятость при подтверждении, например), может увеличиться в прогрессии, если эти органы начнут искать закономерности в своих обширных базах данных. Скажем, так: «Ага, этот набрал 11 баллов из 20 по шкале радикализации. Посмотрим, что он сделает дальше».
Я считаю, что делая выбор (а делать выбор нам приходится часто) между конфиденциальностью и информацией, мы должны и мы будем отдавать предпочтение информации. Но это опосредованный выбор, и мне кажется, что вопрос о том, какую информацию и кто хранит на нас, сводится в итоге к соразмерности и прозрачности.
Что касается соразмерности, возьмем вчерашнее объявление о базе данных, где содержится 11 миллионов записей о 350 видах рака, диагностированного у 50 миллионов англичан за 30 лет. Попади эта информация не в те руки, и можно было бы определить, кто и как болен. Но выгоды баз данных кажутся очевидными, если сопоставить их с опасностью неправильного использования. Осмелюсь предположить, что спецслужбы сказали бы то же самое.
Однако проблема в том, что они могут ошибиться. А сравнить выгоды и риски мы можем лишь в том случае, если знаем, чем они занимаются. Не в мельчайших подробностях, но в достаточном объеме, чтобы доверять тем, кто действует от нашего имени, и законам, регламентирующим их действия. Если отказываться от неприкосновенности частной жизни, то взамен мы должны получить от них прозрачность. Иначе сделка просто не даст результата.
Органы безопасности далеко не столь компетентны, как они о себе говорят.
Очевидно, что преимущества базы данных о раке перевешивают опасности.
Оригинал публикации: Do you mind being snooped on? Take a test
Опубликовано: 13/06/2013
Читать далее: http://inosmi.ru/world/20130615/210064940.html#ixzz2WJzWYVXF
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook
Комментариев нет:
Отправить комментарий