http://www.svoboda.org/content/article/27337345.html

"Асад не борется с ИГИЛ, он сам террорист"

Представитель сирийской оппозиции в России – о диктатуре, которую решил спасти Путин

Инна Денисова

Опубликовано 31.10.2015 19:47

Доктор Махмуд Аль-Хамза, математик, много лет живущий в Москве, временно оставил научную деятельность ради "Сирийского национального совета" – организации, противостоящей режиму Асада, в России. Сейчас он представляет "Сирийский национальный совет" в России и возглавляет национальный совет "Декларация Дамаска" за рубежом. О своей борьбе против диктатуры Махмуд Аль-Хамза рассказал Радио Свобода.

–​ Как давно вы в России?

– Я окончил школу в Сирии, но не смог учиться в университете, не было денег. Зато получил возможность поехать поучиться в Советский Союз, это было в 1974 году. Мне было 19 лет. Приехал, поступил в РУДН на математический факультет. Окончил аспирантуру. И потом в 1985 году вернулся в Сирию. У нас, чтобы преподавать в университете, нужно получить согласие спецслужб – мне отказали. Я отслужил в армии, уехал в Ливию, преподавал там почти 6 лет. Потом поехал в Йемен, там тоже 5-6 лет проработал. И в 2002 году вернулся в Москву, где живу и работаю до сих пор.

–​ У вас двойное гражданство?

– Да, я гражданин Сирии и России. Я женат на русской, живу здесь с семьей, у меня уже взрослые дети.

–​ Когда вы стали оппозиционером?

– С 1970 года. Я не был профессиональным политиком, но душой всегда был на стороне оппозиции, против режима, против диктатуры. Народ в Сирии лишился элементарных прав. Сирийский гражданин работает на ферме Башара Асада и его семьи. Люди сидят в тюрьмах по 20-30 лет, и никто не знает, что там происходит.

В России говорят, что он – легитимный президент, но какая семья законно будет держаться 45 лет у власти?

Я всю жизнь занимался наукой. Преподавал, писал учебники по математике, составлял словари математических терминов, русско-арабский и англо-арабский. Переводил книги с английского на арабский. Пока не вернулся в Москву, и в феврале 2011 года, после событий в Тунисе и Египте, всерьез подключился к процессу поддержки сирийской революции. Считал долгом помогать оппозиции в информационном плане.

Когда мне было 16 лет, я мечтал о свободе и справедливости. Из-за этого в 1970 году стал коммунистом. Почти 20 лет провел в Сирийской компартии и понял, что это не тот вариант. И вышел из партии. А мечта о свободе и справедливости осталась. Когда началась революция, я понял, что она сбывается.

В сирийских тюрьмах всех насилуют, женщин и мужчин

Люди, которые вышли на улицы, не просили работу или хлеб. Хотя они были  голодными и безработными. Они вышли за свободу. Но, к сожалению, дела осложнились. Власть стреляла в людей с первого дня, люди в ответ даже не бросали камни. А Башар Асад и его спецслужбы продолжали стрелять. Поэтому образовалась Сирийская свободная армия, первой задачей которой было защитить демонстрантов. А уже потом они стали бороться за свержение режима. Правительство Асада могло бы договориться с демонстрантами, которые вышли на улицы города Даръа на юге Сирии из-за арестованных детей, которых пытали. Президент мог бы вмешаться, выпустить детей – люди бы успокоились. Но он отдал приказ стрелять.

Дальше стали арестовывать сотни тысяч людей. Их метод обращения с заключенными – унижение. В сирийских тюрьмах всех насилуют, женщин и мужчин. Поэтому люди встали насмерть. Я лично знаю студентов, не  военных и не солдат, которые взяли в руки оружие. Другого выхода у них не было.

– Здесь, в Москве вы объединялись с другими сирийцами?

В российских СМИ – сплошная ложь о Сирии. Они не говорят правды

– Да, конечно. Революция началась в марте 2011 года, а в феврале мы уже создали Комитет поддержки сирийской революции из России. Нас было несколько сотен человек. Мы устраивали митинги, демонстрации, выставки, проводили разные мероприятия. Организовали сайт "Новая Сирия" на арабском и на русском языке. Сделали страницу в "Фейсбуке".

–​ Кто сейчас поддерживает страницу?

– Все делаю я. Первое время переводил очень много статей о Сирии. Сейчас нет времени, поэтому там мало материалов. Когда мы устраивали демонстрации у посольства Асада – так мы называем сирийское посольство в Москве – спецслужбы подсылали нам хулиганов. Посольство всегда мешало и вредило. Моего сына уволили с Russia Today по просьбе сирийского посла в Москве.

В российских СМИ сплошная ложь о Сирии. Они не говорят правды. В качестве источника информации берут сирийское агентство "Сана". Самое страшное – Russia Today и "Голос России" на арабском. Это что-то невероятное! Степень лжи – 150 процентов! Журналисты одновременно являются сотрудниками спецслужб, поэтому намеренно многое  искажают.

СМИ в России, на русском и арабском языках, увы, сыграли большую роль в поддержке Башара Асада. Россия помогала Асаду в Совете Безопасности. Помогала оружием, экономически. Это очень обидно. В России говорят, что он – легитимный президент, но какая семья законно будет держаться 45 лет у власти? И еще в России говорят, что большинство сирийцев поддерживает Асада. Это неправда. Позиция России в отношении Сирии –​ я сказал это в МИДе, Михаилу Богданову, – ошибочная. Ему не понравилось, что я говорю правду.

Сегодня, военным вмешательством, Россия поддерживает режим и воюет с оппозицией. Официально это называют войной против терроризма. Но Башар Асад не воюет с террористами. ИГИЛ ему не враги, его враг – оппозиция. Потому что он сам террорист: он уже убил полмиллиона человек, в то время как ИГИЛ убили несколько тысяч. А сколько людей сидят в тюрьмах?  

Первые два года революции не было ИГИЛ, не было экстремистов и террористов. Как только ИГИЛ появился в Сирии, он тут же начал воевать против Сирийской свободной армии. Но оппозиция победила. Выгнала их из провинции Идлиб.

Те, кто говорит "вы против Асада, значит вы за ИГИЛ" – глубоко неправы. Асад не воюет с ИГИЛ. Единственные, кто по-настоящему воюет с ИГИЛ, – наши повстанцы.

–​ Кого вы обвиняете в возникновении ИГИЛ?

– ИГИЛ появился в Ираке. Когда американцы оккупировали Ирак, они натворили много плохого. Поставили у власти шиитов, причем проиранских. Шииты не просто взяли власть, они стали угнетать суннитов. Так возник ИГИЛ, костяк которого – бывшие офицеры саддамовской армии, потому что их оставили без средств на жизнь. Тогда они вместе с религиозными лидерами организовали ИГИЛ. Поняли, что националистические лозунги уже не привлекают людей, потому что Саддам Хусейн был националистом. И сделали упор на религию. Им было удобно таким образом обмануть миллионы арабов и мусульман.

ИГИЛ почти не выступает против шиитов или против алавитов. Они убивают суннитов. 90 процентов убитых ими – сунниты. Получается вот что: режим убивает суннитов, ИГИЛ убивает суннитов, Иран убивает суннитов.

А вот шиитские террористические организации – "Хезболла", например, на этом фоне остаются в тени. Как и иранские "Стражи революции". При этом они тоже воюют на сирийской земле, на стороне Башара Асада.

В России говорят: нужно, чтобы сирийцы сами разобрались. Я это тоже сказал сказал Богданову, замминистра иностранных дел: "Хезболла", Иран, иракцы – это не вмешательство? Почему о них ни слова? Все очевидно: без них режим Асада рухнул бы в 2012 году. Тогда Сирийская свободная армия освободила две трети территории Сирии. Но их затормозили. Вошла "Хезболла", иранцы". 

Мир сегодня не помогает оппозиции. Все будто заинтересованы в затягивании кризиса в Сирии.

Зачем вмешалась  Россия? Не очень понятно. Это вмешательство осложняет ситуацию, отдаляет политическое решение и усиливает симпатии населения к ИГИЛ, поскольку людям кажется, что иностранцы оккупируют часть Сирии.

–​ В российских новостях часто называют места бомбардировок террористических баз, где, по сведениям других источников, террористов нет.

– В Идлибе нет ИГИЛ. В Хама нет, и в Хомсе нет. У нас есть фотографии и видео разбомбленных полевых больниц и госпиталей. А ведь мы предупреждали об этом. Проблема в том, что российские бомбардировщики берут информацию у спецслужб Сирии. А те указывают им места лагерей оппозиции. Потому что это их настоящие враги, ИГИЛ Асаду не враг. И российские бомбардировщики, не зная, кто там находится, бомбят по указанию. Попадая и в мирных граждан, и в оппозицию. Даже министр обороны Великобритании заявил: из 20 налетов 19 против оппозиции и 1 против ИГИЛ.

В России к таким заявлениям отнеслись нервно: нет, мы бомбили террористов! А как вы отличаете бойцов Джабхат ан-Нусра от бойцов Сирийской свободной армии? Они же друг с другом на одной территории воюют – значит, вы бомбите всех.

В программе "Время покажет" на Первом канале Петр Толстой сказал мне лично: "Я вам обещаю, что уничтожат всех оппозиционеров до единого, и Башар Асад останется у власти".

–​ Ваша жизнь в России стала труднее?

– В институте никаких проблем абсолютно! Коллеги даже сочувствуют. Они, впрочем, сочувствуют народу, трагедии, не высказывая мнение, не занимая чью-то сторону. Скорее всего, они на стороне официальной политики России. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-то обвинял меня. И ссор нет, у нас хорошие отношения. А с другой стороны, мой сын – прекрасный компьютерщик – был техническим директором сайта Russia Today. И его уволили по просьбе сирийского посла в России, которому дали приказ сирийские спецслужбы. Он родился в Москве, мама русская, русский – его язык. А ему закрыли дорогу в будущее. При том что он совсем не хочет уезжать за границу, хочет жить здесь.

– Сирийский студент Муханнад Алькхалиль, с которым мы недавно беседовали, находится в очень тяжелой ситуации – без помощи родителей, без разрешения на работу. Вы знаете его историю?

– Знаю. У наших студентов огромные трудности. Некоторые даже не могут продлить срок действия паспорта: когда он заканчивается, они приходят в посольство, а оно им отказывает. Паспорта продлевают только тем, кто лоялен режиму.

Самое страшное – Russia Today и "Голос России" на арабском. Это что-то невероятное! Степень лжи – 150 процентов!

Мы стараемся помогать студентам. Писали письма в министерство образования. Просил помощи в МИДе, но МИД сказал, что этим не занимается. Из министерства образования через месяц или два пришел ответ о том, что мы поздно обратились и что возможности помочь нет.

При том что, когда было землетрясение на Гаити, всех студентов приняли на бесплатную учебу. Ситуация в Сирии сегодня гораздо хуже, чем на Гаити.​

– К студентам, лояльным Асаду, относятся по-другому?

– Два года назад в РУДН приехали около 40 студентов, почти все – алавиты. У десяти в карманах российские паспорта. Каким образом? Отцы – генералы спецслужб. А нашим сирийцам не продлевают сирийские паспорта. Я скажу открыто: ребята, говорившие что-то против режима Асада, никогда не получали никакой российской поддержки.

Кстати, большинство сирийских бизнесменов сегодня уехали в Европу – им стало некомфортно в России.

– Из-за политики вы больше не занимаетесь наукой?

– Я всю жизнь занимался средневековой историей арабской математики. Перевел несколько рукописей. У меня около 50 научных работ. Часто публикуюсь в журнале "Историко-математические исследования". На Russia Today в прежние времена я вел страницу "История арабской науки". Десять лет назад я опубликовал книгу по истории математики. До революции начал готовить другую, об истории изучения арабской науки в России: как здесь занимались арабской наукой, как исследовали рукописи. В России есть очень сильная школа истории математики, которую в 50-е годы основал Адольф Павлович Юшкевич. Он был великим человеком. В этой книге я хотел написать о российском вкладе в изучение арабской науки. О связях России с арабским Востоком со времен возникновения христианства. Я разделяю гипотезу, что Кирилл и Мефодий были сирийцами.

Христианские связи между нашими странами были очень сильны. Также меня интересовали история востоковедения, арабистики в России, со времен Петра Первого, по указанию которого Коран перевели на русский язык. При Екатерине Второй арабский язык был впервые введен в школах в Харькове, в Астрахани. Потом арабистика начала развиваться, появился Азиатский музей в Санкт-Петербурге, школы в Москве и Казани, Лазаревский институт... Обо всем этом когда-нибудь будет написано в книге. К сожалению, я сейчас остановил работу. Стал заниматься политикой. Но я обязательно допишу ее, непременно найду время. Мечтаю, чтобы в Сирии все успокоилось и я бы мог вернуться к науке.